From Irina Dugina.
Многие мои друзья и подруги не понимают этого небольшого помешательства: помощь далеким русским сиротам. Что я Гекубе? Что мне Гекуба?
С нашей бывшей многострадальной родиной отношения у нас у всех более чем сложные и у многих крайне натянутые. У них, этих многих, любая помощь тем, из-за бугра вызывает нерадостные чувства и подозрения. Если пошлем – не в тот карман попадет. Да и зачем тянуть руку помощи так далеко, если и здесь горя немало.
Что здесь тоже можно помогать – согласна. Только здесь более цивилизованное государство с многочисленными программами помощи обездоленным и не очень. А там, во-первых, еще идти и идти, а во-вторых, там несколько сотен долларов могут оказать гораздо больший эффект ( учителям, работавшим с нашими подопечными за наши деньги, платили меньше 3 долларов за час).
Конечно, очень важно, что мы нашли людей, которым абсолютно доверяем: Диму, Лору, Настю.
Мы ведь здесь неплохо живем. И развлекаемся, и ездим туда-сюда. А на нашей прошлой земле когда-то, до революции, и на нашей нынешней сейчас благотворительность была и есть неотъемлемой частью жизни. Старорусские, не успев попасть в Америку, организовали Общество помощи русским детям аж в дремучем 1926 году. В совке сострадание к немощным и убогим, правда, куда-то испарилось, так как все привыкли полагаться на наше прекрасное государство.
Живя в совке (и будучи преподавателем!), я в счастливой жизни моей не пересеклась ни с одним сирым и убогим. И сироты, и дети-инвалиды были невидимы в моем мироздании. Они проявились здесь, в Штатах, в школе моих детей и усыновленными американскими мамами русскими детдомовцами.
Наверное, это к каждому должно прийти своим путем и в свое время. Для меня это были фотографии Димы Маркова. До них я была веселым массовиком-затейником: организатором «Что? Где? Когда?», КВНа, многочисленных встреч, выставок, клубов, вечеров. После – все осталось при мне, только появилось главное: помогать никогда мной не виданным детям-инвалидам в далекой Псковской области, где я вообще никогда не была.
Потому что тогда у меня появляется чувство, как у героя Джека Николсона в фильме «О Шмидте»: оказывается, я могу изменить чью-то жизнь к лучшему!
From Natalia Shtein.
It’s all started from a simple letter and few photographs I received from Irina Dugina last Christmas. In this letter Ira was talking about a French woman, Laure Trebosc, and a Russian photographer, Dima, who had dedicated so much of themselves to helping disabled children in Russia. Laure, and Dima have made a great impact on these Russian orphans, by introducing the western concept of “family care”. All of this, in a country that has been famous for its neglect for those in need. There is nothing unique about this story except that it is French woman who came back to Russia, after spending the summer volunteering with these orphans. This strikes me as something so beautiful, and so different from my past life experiences, that I decided to forget my own complex relationship with that country and just do something meaningful. This is how I got involved. Most of us went through difficult times when we moved here. But we are fortunate to come to the country with great tradition of acceptance and charity. So we know first hand how far little help (money or else) can go. I am sure each of you has a story to tell. It feels great and wonderful that the time came, when we are able to extend our hand to those who have no means to succeed, unless we reach out to them.
ПОМОЖЕМ! LET'S HELP! 